Война, которой не было

Сегодня нередко вместо слова «воин-интернационалист» мы говорим «афганец». Ничего удивительного в этом нет — понимаем масштабы боевых действий «за речкой» и количество прошедших через «ограниченный контингент», чтим память павших. Но, помимо Афганистана, были еще Египет и Сирия, Ирак и Ливия, Северный и Южный Йемен, Алжир и Куба, Мозамбик и Ангола, Никарагуа и Сомали, Эфиопия… К сожалению, список долог. И если за выводом ограниченного контингента советских войск из Афганистана следила вся страна, то, скажем, отъезд военных специалистов из Анголы происходил незаметно. Зачем? Ведь, по официальным данным, «их там просто не было»… Об этой войне не писали газеты. О ней вообще ничего не было известно.

Двадцать пять лет кровавых боев в далекой Анголе. Десятки тысяч советских граждан участвовали в них. Они жили в землянках, ходили на боевые операции, гибли, попадали в плен. Для военнослужащих война в Анголе была иной, нежели, например, в Афганистане. В эту страну никогда не посылались регулярные советские войска. Там работали наши советники и специалисты, военные медики, экипажи военно-транспортных самолетов и некоторые другие категории военнослужащих. Поэтому, в отличие от Афганистана, свое участие в военных действиях в Африке нужно было еще доказать. Но как доказать, если часто никаких приказов от вышестоящих начальников не поступало?

Попал в засаду, под артобстрел? Так никто же тебя не посылал!
Нам удалось пообщаться с ветераном военной операции в Анголе, нашим земляком из Малокаховки Александром Кучеренко (на фото), который рассказал, как это было.

Александр прибыл в Анголу в 1983 году в качестве специалиста по связи. Он с детства увлекался радио, что и определило его военную специальность. До этого служил матросом на Северном флоте и прошел серьезную полугодичную подготовку перед «добровольно-принудительной» отправкой за рубеж. Наши военнослужащие носили чужую форму и не имели при себе никаких документов, удостоверяющих личность. В этом не было бы ничего удивительного, если бы почти сразу после приезда в Анголу Александру, человеку, «не обремененному погонами», не пришлось оказаться на передовой в районе боевых действий.

– Все было строго засекречено. В военных билетах не отмечалось участие «в войне». А в случае гибели солдата или пропажи безвести семья не имела права знать, где и при каких обстоятельствах произошла беда. Гибель списывали на «естественные» потери. Попавших в плен никто не искал, иначе было бы не избежать разглашения участия государства в войне, о чем нам и сообщали работающие с нами особисты.
Первое, так сказать, боевое крещение прошло практически сразу по приезду. Мы разбили лагерь в провинции Машико, только обустроились и тут же попали под авианалет, самолеты ЮАР просто стерли все наши потуги по благоустройству с лица земли. Позже, конечно, я уже привык к периодическим обстрелам, и они воспринимались как данность.

За год и полтора месяца ангольской «командировки» Александр успел побывать во множестве боевых столкновениях и местах, где порой было не менее опасно, чем на передовой.

– Приходилось столкнуться с регулярными войсками ЮАР, обстрелами южноафриканской дальнобойной артиллерии, налетами «Миражей». Да, официально с нашей стороны присутствовали только «советники», но они не только советовали, но и прекрасно воевали. Лично мне, как специалисту по связи, часто приходилось делать вылазки вместе с различными группами военных. Один раз я и еще 9 бойцов, совершая разведывательную операцию на вертолете, подверглись обстрелу с земли. Повезло, что пилот оказался опытным, да и высота была относительно небольшой. Тем не менее, я получил ранение, а к месту падения уже подходили вражеские войска. К счастью, подмога подоспела вовремя – два танковых кубинских экипажа, которые нас и вытащили оттуда.

Кубинцы вообще очень дорожили русскими военными и очень уважительно относились к нам. Прямого запрета на общение советских офицеров с местным населением не было, но разговаривать с ними было почти невозможно: языковый барьер, плюс от такого общения вполне могли разрушиться красивые построения нашей пропаганды о «братской помощи свободолюбивому народу Анголы». А кубинцы были всё-таки ближе по развитию к нам.

– Можете ли Вы как-то подытожить все пережитое и увиденное в Анголе?

– Я был там не долго, но хорошо запомнил отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейших бездумных событий. Один народ поделили пополам и натравили друг на друга, и они убивали, покоряясь чужой воле. Об этом не забыть – также, как невозможно забыть сотни покалеченных детей, подорвавшихся на минах, коими была усеяна вся Ангола, тысячи людей, которые умирали от голода… И страшно становится, когда понимаешь, что это лишь маленькая толика, увиденная лично, а сколько их было на самом деле? Я не хочу и не могу преуменьшить огромные заслуги наших солдат. Однако необходимо противиться тому, чтобы теперь односторонне цепляться за воспоминания об этих заслугах, прославлять войну и приуменьшать порождённые ею беды. Пока в Союзе писали статьи и произносили речи, я уже видел лазареты и умирающих. Пока все твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, солдаты уже знали, что страх смерти сильнее.

Скорбный список

Считается, что в период до 1991г. в ходе боевых действий в Анголе погибли и умерли 54 советских граждан, в том числе 45 офицеров, 5 прапорщиков, 2 солдата срочной службы и двое служащих. За этот период были ранены 10 человек, а один советский военнослужащий – прапорщик Пестрецов – в ходе агрессии ЮАР в августе 1981 г. попал в южноафриканский плен и провел в тюрьмах ЮАР около полутора лет.
Однако приведенные цифры – это официальные данные. Они не учитывают интенсивности боевых действий и степени вовлеченности в них советских советников и специалистов, а также потерь гражданских специалистов, которые гибли и попадали в плен наряду с военными – ангольская война не щадила никого. Не секрет, что многие раненные и погибшие в той войне оформлялись как «умершие от естественных причин» либо «заболевшие тропическими болезнями». Поэтому есть основания считать, что погибших советских граждан в тот период в Анголе было гораздо больше. Сколько? Это еще предстоит выяснить, так как архивы по военно-политическому сотрудничеству с Анголой до сих пор засекречены.

Записал Сергей МАКОГОН.

One thought on “Война, которой не было

  • 06.03.2015 о 14:59
    Permalink

    загинуло в Анголі можливо і півсотні наших.але на цю 10літню війну Союз потратив мілярди доларів:зброя,пальне,харчування ангольської армії,утримання там 30тисячної кубинського контингенту(як в 83році розповідала радіо Свобода).А таких воєн направлених на утвердження в тих країнах соціалізму було близько 25.що стало одним з факторів економічного банкрутства Союзу до 90року.і результати цих воєн нульові-зараз в цих країнах капіталізм,крім Куби і Кореї північної.Олег 70років

    Відповідь

Дякуємо за відгук!